Здравствуйте, Гость!
Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться
вы можете воспользоваться формой Быстрой регистрации
ВЕЧЕРНИЙ ТЕАТР
Меню сайта
Категории раздела
РАЗНОЕ О РАЗНОМ [10]
ВЕЛИКИЕ, ВЕЛИКОЕ, О ВЕЛИКОМ [12]
ОНИ ПИСАЛИ ДЛЯ ТЕАТРА [7]
ТЕАТР САТИРЫ [8]
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 73
Форма входа

Г.А. Товстоногов
О.Н. Ефремов
М.А. Захаров
А.А. Ширвиндт
О.П. Табаков
Ю.М. Соломин
Главная » Статьи » ВЕЛИКИЕ, ВЕЛИКОЕ, О ВЕЛИКОМ

"Я ВЕЗУЧИЙ"

Родился 15 июня 1936 года в Москве (роддом им. Грауэрмана)

Народный артист России

Заслуженный деятель искусств Польши (1976).

 

О Вашем доме на Арбате, в котором Вы прожили всю жизнь со дня Вашего приезда из роддома Грауэрмана и живёте до сих пор, говорили, что он уникальный. Расскажите о нём.

Он и был таким. Дом построен в 1937 году вместе с театральным училищем им. Щукина. Этот дом – дом театра Вахтангова, в котором жили и актеры и другие замечательные люди. К папе всегда приходили Рубен Симонов, Цицилия Мансурова, которые для меня были просто дядя Рубен и тётя Циля. Я был маленьким, но меня всегда тянуло к этим взрослым и интересным творческим людям. Когда нас с сёстрами, которые были совсем маленькими, укладывали спать, а я знал, что к папе придёт Николай Николаевич Черкасов, я только делал вид, что сплю. Отец приводил его к нам в комнату и тихо говорил: Вот, посмотри, мои ребята спят. И я сквозь сон слышал знаменитый голос, знакомый мне и по радио и по фильмам. Не только наш дом, но и вся улица была театрально-музыкальная. В детстве казалось, что вот этот уголок Арбата – главное место в мире. И всё, что ни происходит, всё это делается для того, чтобы жил театр. Машины везут хлеб – это для театра, продают газеты – там всё только о театре, играет музыка из распахнутого окна соседнего дома-  это кто-то готовится к концерту. Мимо нашего дома часто проезжал кортеж с товарищем Сталиным, в это время в театре Вахтангова играли пьесу со Сталиным, а мой папа в Малом театре играл Ворошилова в спектакле «Южный узел». По улице ходили актеры, студенты пели песни, декламировали стихи, а юные балерины танцевали в саду, куда выходили окна моего дома. И еще о доме кульминационное: соседний с моим подъезд дома – и есть театральное училище им. Щукина. Шура Ширвиндт даже определил, что стена моей квартиры примыкает к женскому туалету училища.

Поэтому тут уж для меня тем более не возникло вопроса, куда идти учиться, я просто перешёл из одного подъезда в другой.

 

Водили девочек из подъезда в подъезд?

- Только одну. Мы учились с ней на одном курсе и уже на втором поженились. Это Катя Райкина. Студенческая театральная жизнь тоже чревата расставаниями и чаще всего виною тому расстояние и время. Мы уже студентами начали сниматься в кино. Я, в частности, тогда снимался в своём первом фильме «Они были первыми». Катя же влюбилась в красавца Юрия Яковлева, и мы расстались. У них в браке появилась дочка, Алёна, которая работает в театре Сатиры, и всегда я её представляю всем так: это – первая дочь второй жены Юрия Яковлева.

 

Второй женой стала Ниночка Будённая. Нет нужды говорить, кто был её папа. В их доме нашими соседями была военная доблесть и слава огромной страны: маршалы Тимошенко, Малиновский, Каганович, Рокоссовский. Папа Нины, Семён Михайлович был потрясающий человек и с превосходным чувством юмора.

 

В чем это проявлялось?

Меня как-то спросил Анатолий Васильевич Эфрос: Миша, а Будённый читал «Войну и Мир»? Я обратился с этим вопросом к своему знаменитому тестю и тот произнёс: Дорогой Миша, я читал этот роман первый раз еще при жизни автора.

С Ниночкой у нас появилась дочь Маша.

 

Но и там не сложилось. Как состоялось знакомство с третьей женой?

Это произошло в самолёте. Мы тогда все летели на гастроли. Кто-то пил, кто-то спал, а остальные всю дорогу веселились, хохмили, и мы почувствовали с Роксаночкой какое-то влечение.

 

Как призналась сама Роксана, вы были с ней на одной волне?

Кстати, о волнах. До этого я вел в Доме звукозаписи передачу «После полуночи» и часто приходилось объявлять: Поёт Роксана Бабаян. А я тогда никогда её не видел и представлял, что это очень полная армянская женщина.

 

Но знакомство продолжилось и, причем в доме у Вашего друга?

У моего друга и коллеги по актерскому цеху длинный такой балкон в его высотке на Котельнической. Он как-то говорит: Я слышал, что у тебя там роман. Я замялся, а он: Веди! Все мероприятия у Шуры дома мы отмечали у него на балконе. Там очень много места и тогда тоже был какой-то праздник. Вообщем, собрались друзья: Гердт, Захаров, Горин. Я привёл Роксаночку. Вечер прошёл «на ура». В конце Шурка подошел ко мне и тихо произнёс только одно: Будем брать.

Как отрезал по-царски: Быть посему и вот до сих пор мы вместе.

 

Итак, три жены?

Да. Шура говорит про меня: он хорошо устроился – первая жена Райкина, вторая Будённая, а третья жена самого старика Бабаяна.

 

Вы еще, будучи студентом училища, начали сниматься в кино, хотя такие вещи не очень-то приветствуются руководством училища.

Да, я снялся в первом своём фильме «Они были первыми». Мне разрешили, так как рано умер папа, и еще у меня были две младшие сестрёнки и я оказался единственный кормилец. И чтобы как-то поддержать мою семью материально, мне позволили.

Справедливости ради, надо сказать, что после окончания училища меня практически сразу стали занимать в Вахтанговских спектаклях. Например, я участвовал в спектакле  «Много шума из ничего», где играл маленькую роль стражника. Это был огромный опыт пребывания на настоящей сцене рядом с величайшими артистами – Симоновым, Астанговым, Плотниковым, Мансуровой.

В 1957 году в Москву приехал знаменитый театр «Берлинер ансамбль» Брехта из Германии. Они привезли несколько спектаклей, в том числе и «Жизнь Галилея». Массовку набрали из студентов Щукинского училища. Мы очень внимательно готовились к выходу. Всем нам выдали ботинки, подклеенные войлоком, чтобы двигаться совершенно бесшумно. Всё это было непривычно и интересно. Вахтанговская школа очень отличалась от жесткого, рационального Брехтовского театра.

Потом уже, нам домой позвонила мамина подруга и с восторгом стала рассказывать о спектакле. «Ты знаешь, - сказала она маме, - там был один немец – просто вылитый Мишка».

Так что и теперь, когда мне хочется похвалиться, я этак небрежно могу сказать: «Я играл в знаменитых зарубежных постановках. Например, в «Жизни Галилея» в Берлинер Ансамбль».

Я был такой голубоглазый блондинчик, поэтому играл у Эфроса в основном положительные роли. Кстати, именно с того времени Александр Ширвиндт выступал в роли моего антагониста – играл разных стиляг, социально ненадёжных элементов и негодяев.

 

Вам повезло не только на тестей, но и на режиссёров?

Конечно. Эфрос были открывателем актёров. Порядочный человек и гражданин. Благодаря Эфросу состоялись многие актёры. Когда мы с Ширвиндтом работали у него на Бронной, Шура в основном играл всяких стилях и неблагонадёжных элементов. Но Анатолий Васильевич увидел в нём серьёзного драматического артиста. Эфрос вложил в нас очень многое как профессионал профессионалам. И тот, кто схватил это – стал актёром.

 

Ваша стихия на сцене была не только актерская игра, но и розыгрыши. Это всё началось с Бронной?

Нет. Гораздо раньше. Мы только начинали в Ленкоме у Анатолия Васильевича Эфроса, который ставил там свой премьерный спектакль по В.Розову «После свадьбы». Нас с Шурой тоже задействовали, в массовке. Мы должны были выходить вместе с гостями к свадебному столу и в общей массе я произносил фразу, типа: Дааа..ну вот. А Шурка добавлял что-то вроде: Вот так вот всё. И мы уходили. Стол ломился от бутафорских яств. Что сделал я? Перед самым началом я побежал в спецстоловую для спецсостава страны. У меня был свободный проход, как зятю дочери маршала Будённого. Я зашёл в столовку и попросил дать мне один большой помидор и один длинный огурец. Взял и ринулся в театр. Там, среди реквизита перед выносом бутафорских блюд на праздничный стол, я незаметно подложил свои овощи.  Когда спектакль был в полном разгаре, сцена свадьбы, столы ломятся от богатых бутафорских блюд, гости подходят, делают вид, что едят, говорят тосты, общаются, смеются. Шура подходит к столу, берёт огурец, откусывает его и кладёт на место. По залу распространился весенний запах зелени, затем я беру помидор, кусаю и даже брызнул сок. На следующий день в Доме Актёра Ростислав Янович Плятт, который присутствовал на том спектакле, собрал вокруг себя молодых актёров и с вдохновением начал рассказывать, насколько талантливы, насколько правдоподобны были на сцене Ширвиндт и Державин. Они делали вид, что едят, а по залу неслись ароматы свежих овощей и даже брызгал сок из помидора. Вот она сила искусства, какая блестящая режиссёрская премьера и великолепная актёрская игра.

 

Однако Вы ушли от Эфроса?

Да, но я не ссорился с ним. Он всегда был одним из первых зрителей моих спектаклей в «Сатире». Ему очень понравился «Ремонт» Рощина, в котором я играл одну из главных ролей. Потом зашёл ко мне за кулисы, похвалил: «Я очень рад за тебя, по-моему, это твой театр».

Да и в театре Сатиры с Плучеком мне повезло. На первый взгляд, вроде бы легкомысленный человек, но при этом высочайшей культуры и фантастической памяти. Это была ходячая Энциклопедия, до того он был эрудирован и со своим оригинальным взглядом на многие явления и события.

У Плучека сыграл Бобчинского в «Ревизоре» и Скалозуба в «Горе от ума», а потом Епиходова в «Вишнёвом саде» и Брауна в «Трёхгрошовой опере». Сыграл Тартюфа в спектакле, поставленном французским режиссёром Антуаном Витером. Играл почти во всех спектаклях, которые поставил Андрей Миронов.

 

Говорят, что Миронов страдал от Ваших розыгрышей?

Увы, это так. У нас был спектакль, который ставил Валентин Николаевич Плучек, назывался «У времени в плену». Времена гражданской войны, я играю офицера-насильника, пытался приставать в коммунистке –Тане Васильевой. Андрей играет автора – Всеволода Вишневского и красного командира. И в одной сцене его приводят ко мне на допрос. Он по роли говорит, что он – офицер и я, чтобы это проверить, требую от него рапорт юнкера Павловского полка. И Андрей со всей серьёзностью момента начинал чеканить текст, да так, что весь зал замирал. Это вправду было очень эффектно и пробирало до глубины нервной системы. И я тоже готовился к принятию его рапорта по-особому. Поскольку я стоял спиной к зрительному залу, а Андрей – лицом, публике не было видно всего того, что я проделывал. А я перед выходом мог наклеить длинный ноготок на мизинец и во время рапорта просто почесать им в ухе. Или приделывал себе оттопыренные уши, нос с горбинкой. Андрей просто не мог оторваться и какой там рапорт. Мы сыграли этот спектакль более 200 раз. И вот последний спектакль перед закрытием сезона. Все готовятся, нервничают, Андрюша бегает в трусах и с сигаретой и всё осматривает меня с ног до головы, уж не учудил я очередной пакости. – Миня, я прошу тебя. Нас смотрит зритель, прекрати. Давай отыграем спокойно и всё.

И вот, 2-ое действие. Перед этим он пришел ко мне в гримёрку, всё проверил ещё раз. Усики, фуражка, шинель, сапоги. И удовлетворённый, вышел. Я же после этого нацепил себе на голову парик с шишкой на лбу (из детского спектакля «Пепи-Длинный чулок») и накрыл фуражкой.

И вот выход. После произнесённых слов «А теперь рапорт…», я поставил ногу на стул, на секунду снял фуражку, промокнул лоб и вновь надел. Всё. Этого было достаточно. Глаза Андрюши просто вылезли из орбит, он весь трясся. За кулисами он зашёлся от истеричного смеха: Сволочь! Ведь я смеюсь не потому, что это смешно. Я смеюсь над тем, как подумаю, как ты бегаешь по всему театру, на тебя работают все цеха и весь этот безумный ажиотаж только ради того, чтобы ты меня разыграл.

Но вот кого мне так и не удаётся разыграть, так это Александра Анатольевича Ширвиндта. Он сразу думает, что это я что-то забыл или перепутал.

 

Театр Сатиры, где Вы сейчас служите своим названием уже, наверное, вызывал аллергическую реакцию у «застойных» правителей. Цензура не щадила и вас?

Спектакли запрещали, тексты цензурировали и портили. Так было, например с «Самоубийцей». По сюжету я вбегаю в конце и кричу: «Федя Петунин застрелился! И записку оставил: Подсекальников прав, действительно жить не стоит». Мне запретили говорить слово «застрелился».

С.В. Михалков, который нам эту пьесу принёс и редактировал её, посоветовал: «Скажи так: Федя Петунин отравился! И через паузу: Грибами. И записку оставил!» Я так и играл. Но мы сыграли всего несколько раз, а потом спектакль запретили.

 

Огромный кусок Вашей жизни, не скажу, что больший, посвящён передаче «Кабачок 13 стульев». Вы быстро вошли в роль Ведущего, но оказывается, до Вас были и другие?

Конечно же. Я был третьим. Самым первым ведущим был Александр Белявский. Но когда он ушел в кино, пришел Андрей. И после Саши многим зрителям не пришлась по вкусу манера его линии поведения в этом образе – слишком эксцентричная попытка быть всегда на первом плане. Это был «Кабачок» одного актёра. Приходило много писем с жалобами. В конце концов сам Андрей уговорил меня попробоваться и оказалось, что я больше подхожу под ненавязчивый, лёгкий, спокойный стиль Белявского – ведущего.

 

Возникало ощущение в самом начале, что Александр Белявский на самом деле поляк, так он походил даже внешне на них.

На самом деле, Саша снимался в Польше в многосерийном фильме «Четыре танкиста и собака» и как-то увидел там телепередачу «Кабаре старых панов». Подумал-подумал, написал сценарий и принёс его на ТВ. Так родился наш «кабачок», который тоже был своего рода отдушиной. Ну, представьте себе, мы – советские люди играли польских панов и от их имени говорили всё, что угодно.  Правда миниатюрки мы использовали из журналов социалистических стран, в частности из Польской «Шпильки».

 

И пели?

Да. И пели. Открывали рот под фонограмму с Ежи Полонской, Марылей Родович, потом уже под Тома Джонса «АББА» и других. И ошибиться, не попасть в артикуляцию было нельзя. Ведь снималось без дублей, сразу. Так что, если Вы обратите внимание, в особо сложных вокальных местах наши актёры то отворачивались, то артистично прикрывались фалдой платья или столовым реквизитом.

 

 Говорят, Леонид Ильич знал Вас лично?

Он сам говорил, когда нет по телевизору хоккея, он смотрит «Кабачок». К тому же мы встречались с ним на ипподроме, благодаря Семёну Михайловичу Будённому.

 

А Буденному нравились Вы в «Кабачке»?

- Не знаю как нравился или нет, но тогда говорили: Во, как, Нинка-то! Вышла замуж за самого Ведущего «Кабачка». Это поднимало вес Будённого в глазах общественности.

 

Передача пользовалась грандиозным успехом?

О, да! Нас даже называли «кабачкистами». Ну, это Плучек придумал.

 

Почему он так иронически относился к этому проекту?

Скорее всего, была просто ревность. Мы были настолько популярны, что зритель шёл в наш театр, прежде всего, посмотреть на нас, как же мы выглядим. Мы проходили и слышали шептание: Вон-вон, смотри, пан Ведущий пошёл или: вон пани Моника. Ведь нас не знали по фамилиям, зато знали по персонажам. Плучек страшно ругался оттого, что на спектакле выходит главный герой – и никакой реакции, ни единого, пусть даже вялого хлопка. Но стоило выйти кому-то из «Кабачка» - море оваций. Что и говорить, если сам Ярузельский приезжал в театр Сатиры. Благодаря вот такому польско-советскому проекту, саму Польшу стали называть самым весёлым бараком социалистического лагеря. Но, увы, Кабачок благополучно прикрыли в 1980 году после начала антисоциалистических волнений в Варшаве.

Да, так вот Валентин Николаевич страшно ревновал нас, ругая в тон эстрадникам, которых тоже раздражали наши успешные, вызывающие бурную реакцию интермедии, которые мы переносили из «Кабачка» на эстраду и в наши гастрольные номера. Он считал, что мы зарабатываем дешёвую популярность. Но с другой стороны, если кому-то из театра надо было лечь в больницу или кого-то из своих поместить туда или просто пройти на приём без очереди, Плучек на это говорил: да скажи, мол, там им, что ты из Кабачка. И это иногда помогало.

 

Вас узнавали и встречали овациями не только как пана Ведущего, но и как зятя Райкина?

Это не совсем так. Еще учившись в училище и уже будучи женатым на Кате Райкиной, должен был состояться музыкально-литературный вечер в клубе «Каучук» на Плющихе. Я в нём тоже принимал участие. Аркадий Исаакович призвал меня и предложил поехать к нему в театр выбрать для меня костюм. Я приехал и передо мной открылась огромная гардеробная всех его костюмов, в которых он выступал. Мне выбрали довольно элегантный костюм и именно в нём я выступал на вечере – читал монолог голого инженера из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Когда на следующее утро Райкин спросил у меня: Ну как тебя приняли? Я с восторгом воскликнул, что были оглушительные аплодисменты. Довольный Аркадий Исаакович заметил: Даже если бы ты просто вышел и промолчал в моём пиджаке, всё равно был бы успех.

 

В театре Вас называют трудоголиком. Не устаёте?

 Вы знаете, я очень верю в труд. Перед моими глазами за всю жизнь были судьбы людей, не обладавших трудоспособностью, к примеру, Андрея Миронова, хотя они были талантливее его. Но он был трудолюбивее и поэтому достиг большего и был первым.

Лично я в театре Сатиры выпустил спектакль «Ханума», в нём участвует сборная артистов Москвы: Роксана, Людмила Чурсина, Юлия Рутберг, Дима Харатьян. В.Матецкий стал музыкальным руководителем воскрешённого спектакля, мы все там поём. Изумительная весёлая пьеса – без пошлости, без хамства, без намёков на политику.

 

Как Вы переносите температурные перепады? Это влияет на игру?

Я верю в то, что на артистов и зрителей действует погода. Раньше мы этого не замечали, а затем стали записывать, какая была погода, атмосферное давление, состояние зала и артистов, и увидели, что это не так уж отдалено друг от друга.

 

Вы внешне довольно успешный и лучезарный человек. Чувство зависти Вам не знакомо?

Я завидую только себе, я – везучий.

Сегодня ехал с пресс-конференции домой, на дороге была пробка большая, я остановился на набережной, там стояли рыбаки. Спрашиваю: «Как клёв?» Они говорят: «Сегодня неважно». А у одного рыбака была очень навороченная удочка. Я говорю ему: «Какая у Вас удочка интересная. Можно посмотреть, попробовать? Я сам рыбак.» Забрасываю и тут же вылавливаю плотву. Они все просто обалдели.

 

От всей души хочу пожелать Михаилу Михайловичу Державину крепчайшего здоровья, крылатого вдохновения и успехов во всём!



Источник: http://www.rusactors.ru/d/derjavin/
Категория: ВЕЛИКИЕ, ВЕЛИКОЕ, О ВЕЛИКОМ | Добавил: Игорёк (26.04.2014)
Просмотров: 760 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Цитата
Поделиться
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
счётчики
Яндекс.Метрика LiveRSS: Каталог русскоязычных RSS-каналов
"На всякого мудрец
"Свои люди, сочтё"
"Мнимый больной"
"Три сестры" - Мал
"Три сестры" - Мал
"Женитьба Фигаро"
"Последняя жертва"