Здравствуйте, Гость! Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться вы можете воспользоваться формой
Быстрой регистрации
Это сейчас нет недостатка у нашей творческой молодёжи в самовыражении своих идей, чаяний, желаний. Постоянно организовываются коллективы самодеятельности или труппы выпускников создают артели и товарищества и играют всё, что душе угодно, не испытывая недостатка ни в зданиях, ни в меценатах, ни в зрителях. Всё разрешено, цензуры нет даже на мат со сцены, во общем играй - не хочу....жизнь, похожая на "фруктовый кефир", как пел Макаревич.
Но в середине 50-х годов актёры не могли себе позволить всей этой вышеописанной роскоши. Середина 50-х. Дыхание Хрущёвской оттепели, художники-авангардисты, поэты на площадях, самиздат и просто молодость, когда всё хотелось и всё моглось. Молодой преподаватель школы-студии МХАТ, Олег Николаевич Ефремов сплотил вокруг себя студентов, не намного младше его, что и помогло не создать такой психологический возрастной барьер поколений. Они много общались, многое критиковали в отношении современного положения в театрах, в частности во МХАТе. Они считали себя именно тем молодым поколением, которое способно разрушить прогнившие устои, которое готово было посеять зерно новой мысли, новой формы взаимоотношений театра со зрителем, нового языка таких взаимоотношений, зерно правды - своей правды, из которой вскоре вырастет Черешневый сад.
Именно черешневый, ибо рубят везде Вишнёвые сады, трухлявые деревья, не приносящие пользы. Занавес покрылся уже вековой пылью: мрак и сырость. Олег Ефремов восклицал: "Хочется ногой открыть дверь и пустить внутрь солнце". МХАТ сам себя похоронил, превратившись в образцовое советское учреждение, в котором даже режиссёры во время репетиций например "Трёх сестёр" вписывал в уже готовый сценарий пьесы что-нибудь о коммунизме. И старики играли это, потому что во-первых, они за такое получат Сталинскую премию. А как же иначе. А во-вторых, они просто боялись. И в конце концов МХАТчики сами создали те условия, благодаря которым по ночам в здании МХАТа проходили жаркие репетиции, творческие идеи витали в воздухе, иногда наполненным алкоголем, но чаще сигаретным дымом. Опять Ефремов: "Мы тогда считали, что искусство театра сиюминутно, оно происходит сейчас, с нами, вот прямо здесь, его нельзя зафиксировать как-то (иначе это будет уже совсем другое искусство), оно современно."
Современность - главнейшее условие существования будущего театра, а тогда ещё студии. Дело в том, что тогда в театрах и в частности во МХАТе было очень много пафоса, какой-то детонации и потому не очень-то верилось во всё это. Сквозила фальшь и зритель покидал зал, не дожидаясь конца первого действия, если конечно его не контролировал главный ответственный за коллективный добровольно-принудительный поход за искусством. Но каково оно было, то искусство в то время?
У Эдварда Радзинского в "О любви к театру" читаем о МХАТе: "На сцене шли возобновления бессмертных спектаклей, но....поставленных много лет назад. В них играли всё те же великие актёры. Но теперь в "Трёх сестрах" возраст трёх сестёр вместе заставлял вспоминать дату отмены крепостного права. В "Ревизоре" Городничиха, в весьма игривой мизансцене выбрасывала семидесятилетние ноги, соблазняя Хлестакова....И на всё это глядели главные зрители балкона - дети. Их привозили смотреть классику, но главное - заполнять балкон. Дети были весьма увлечены. Они стреляли из рогаток в несчастных актёров. Вот Хлестаков опрометчиво подошёл к рампе - и уже, легонько взвизгнув, хватается за зад и стремительно удаляется вглубь сцены. Достаётся и забывчивой Городничихе - старуха быстро ретируется в безопасное место. Счастливый шёпот на балконе: Два ноль в пользу "Спартака"! Великий МХАТ, "начинавшийся с вешалки", заканчивался кошмарным балконом".
Ну как тут на этой болотистой равнине коммунистически кукурузных идей и фальши в искусстве не появится новому поколению - молодых ребят, которые заговорили со зрителями со сцены о себе самих. Да-да. Всё, что происходило на сцене, было подчинено конечно же рамкам сценария, но всё-равно актеры выражали и свою позицию через образы своих персонажей. Всё это было настолько реально и искренне, что им верили. Верили не только их честности перед самими собой и перед искусством, в них прежде всего видели символ смелости думать и говорить о том, о чем не рекомендовалось говорить вслух. Вспомнить хотя бы "Голого короля" по Е.Шварцу с Е.Евстигнеевым в главной роли. Поставить эту пьесу - гражданский подвиг.
И когда 15 апреля 1956 года Олег Ефремов поставил "Вечно живые" по роману Виктора Розова, спектакль произвёл фурор. В нём не было пафоса, присущего всей военной тематике того времени, там были человеческие взаимоотношения во время войны: доброта людей, их сила воли, трусость, предательство и конечно же любовь. Когда ночью показали премьеру этого спектакля, пригласив студентов Московских вузов, молодую труппу долго не отпускали. Это даже не так. Их окружили на сцене с криками: Вы - наш театр! Вы - наше поколение и именно вы являетесь голосом времени. Вы не имеете права разойтись вот так вот. Началось 5-ти летнее бродяжничанье без помещения и денег. Реквизит шили и мастерили на дому, репетировали по домам, а под утро после спектакля с поллитровкой запирались у кого-нибудь в ванной и сколько было разговоров, творческих замыслов, споров. Но это было начало театра. И это было началом взлётов и падений, славы и бессмертия. И это было началом того, что назовут потом -
