Здравствуйте, Гость! Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться вы можете воспользоваться формой
Быстрой регистрации
Что может потрясти подростка 14-ти лет? Я начал перечислять в уме все открытия, которые представали перед моим пытливым умом и любопытным взором: от прыжков с вышки в воду, первой несчастной любви, езде с горы на сумасшедшей скорости на велосипеде без помощи рук до пыхтения первой сигаретой в малиннике, НО! Но, чтобы в 14 лет пацана мог потрясти театр....даже представить не мог. Однако, с нашим героем это и случилось. В далёкой Чите рос парень в семье музыкантов и однажды, посмотрев документальный фильм "Малый театр и его мастера", был не просто потрясён, а навсегда влюбился в этот театр. И уже после школы засобирался в Москву, в Щепкинское ВТУ. Звали нашего героя Юрий Мефодьевич Соломин. После окончания училища Соломина взяли в Малый театр сразу. Взяли, чтобы уже не отдавать, потому как такими бриллиантами не разбрасываются. Но долгим и непростым был творческий путь Юрия Соломина к славе. Еще студентом он с друзьями часто бегал гулять в сквер, где они наблюдали за людьми: их повадками, манерами, речью. Всё это, как они считали, очень может им пригодиться в будущей профессии актёра при создании образов своих литературных персонажей. И часто Юрий замечал гуляющего по аллеям военного врача - элегантного, подтянутого, с военной выправкой и твёрдой походкой и манерами настоящего аристократа. И Соломину настолько всё это понравилось, что он невольно стал копировать все движения этого человека, еще тогда даже не подозревая, что пройдёт несколько лет и в начале 70-х вся страна будет копировать манеры самого Соломина, а точнее капитана Кольцова из фильма Ташкова "Адъютант Его Превосходительства". Но вернёмся в театр. Есть множество людей, для которых театр - это их жизнь. Каждый их день и каждая их ночь - всё о театре, о его чаяниях и заботах. Вот к таким людям относится и Соломин. На сцене он забывает о себе. Как говорят о нём коллеги: даже если заколет сердце, он будет играть. Если пойдёт кровь, обыграет и это. Как говорит сам Юрий Мефодьевич: "люди купили билеты и никому не интересно, что там у тебя, скажем, случилось не дай Бог несчастье, с близким человеком. Ты выходишь на сцену и не имеешь права не делать то, чего должен делать, иначе ничего не получится". Соломин неплохо усвоил основные принципы своей профессии и утверждает, что кроме того, что ты должен быть способным, у тебя должен быть жёсткий характер. Ты должен всё время идти вперёд. Еще Щепкин говорил: "Или священно действуй или убирайся вон. И без этого священнодейственного отношения к профессии ничего получиться не может". Список ролей Юрия Соломина пестрит характерными персонажами, например роль Хлестакова в "Ревизоре" постановки Ильинского. Хлестаков Соломина - интересная трактовка, но мне больше нравятся его драматические роли, такие как Кисельников в "Пучине" - герой с изломанной жизнью, волею судьбы прошедший путь от франтоватого парня до сумасшедшего старика в 40 лет или роль последнего русского царя Николая II в спектакле "И аз воздам". Соломин настолько ярко, настолько до глубин прочувствовал этого человека - человека с мягким голосом и несуетными манерами, покорного судьбе, но духовно не сломленного, что такое проникновенное исполнение роли именно такого царя дало возможность свободно обсуждать проблемы канонизации Николая II, до того чаще поминаемого как "Кровавый". И главное, что Юрий Мефодьевич почувствовал в этом человеке - его любовь к детям. Эта тема и доминировала в спектакле, чем он и привлёк зрителей. И если раньше зритель ходил в Малый театр на Адъютанта Его Превосходительства, но теперь он стал ходить на Адъютанта Малого театра - преданного и ревностного служителя искусства театра, его раба каждым нервом, каждой клеткой. За свою жизнь Соломин успел побывать и министром Культуры России. Это такое своеобразное продолжение его "Фёдора Иоанновича", когда он, с ужасом наблюдая грызню за власть Шуйских и его шурина Годунова, с надрывом и чуть не плача восклицал: "Что же мне остаётся делать? О России надо думать!"Длилось это правда, недолго, всего-то полтора года, однако много сделал и на этом посту: увеличил зарплаты актёрам, помогал развитию культурных фондов, библиотек, выставок, творческих встреч, 2% от бюджета страны шли на развитие культуры. Но как сам потом заявлял: "Не моё это дело - быть чиновником". И как-то Михаил Ножкин сказал о нём: "Он был очень неудобный министр. С позицией, но без позы". Сцена! Вот куда он стремился из душных кабинетов бюрократических зданий, от этих "Годуновых" и "Шуйских". Играет и ставит, уже будучи художественным руководителем Малого. Прекрасный спектакль "Горе от ума", где он же сыграл Фамусова - не чиновника, каким его привыкли изображать, а именно как отца дочери и этим то он и подкупает - своей человечностью образа, а не сатирической карикатурой на пошлость общества. И он именно тут такой строгий отец, ему особенно и играть это не надо. В нём есть это природное какое-то мужество, рядом с ним чувствуешь себя защищённым и спокойным. Однако, он строг и непреклонен, когда речь идёт о заботе о единственной своей дочери: "Друг, нельзя ли для прогулок, Подальше выбрать закоулок? А ты, сударыня, чуть из постели прыг, С мужчиной" С молодым! Занятье для девицы!..." А вот Каратыгинская пьеса "Чудак-покойник или Таинственный ящик" появилась на сцене с лёгкой руки режиссёра Соломина в виде водевиля. Малый театр называют театром традиций и Юрий Мефодьевич решил вернуть еще одну из них в стены театра. Дело в том, что в старину вечером, после показа драмы, скажем "Грозы", для успокоения и увеселения публики всегда давали водевиль. Соломин даже рассказывал: "Как-то играли "Грозу" и вот финальная сцена, когда Катерину, утопившуюся в Волге, поднимают на берег и Тихон - её муж, обнимает её тело, прижимает к себе и говорит по тексту пьесы Катерине: Хорошо тебе, Катя....А потом добавляет от себя ей на ухо: А мне ещё водевиль играть...". И вот на сцене Малого водевиль, где Соломин тоже сыграл роль актёра Сен-Феликса. Живость энергии и изящество танцев, которые сопровождают его по роли напоминают чем-то его Айзенштайна из "Летучей мыши" с одной стороны, а с другой я лично у видел в его глазах безумный огонёк, но не от больного рассудка, а от любви к сцене, к актёрству, к запаху кулис, к балагану, к феерии и фарсу, к шутовству. Его смех на сцене - это смех живительный, он как-бы смеётся, чтобы не умереть от бытовой скуки, он танцует, чтобы разбудить уснувших и поёт, чтобы взбодрить отчаявшихся. Но главное, я увидел в игре Соломина не игру, нет, а его жизнь - его исповедь этой ролью, как когда-то я увидел исповедь Тевье Леонова в "Поминальной молитве" или исповедь Жевакина Янковского в "Женитьбе". И здесь. Но дай Бог Юрию Мефодьевичу крепчайшего здоровья, терпения, творческого непокоя и пусть его ведут по полю сцены его две музы, коим предан он навечно, это -Мельпомена и Талия..... "Жизнь - театр, жизнь - театр...
Нет прекрасней, чем артист А годы летят куда-то.. И, наверное, не надо Обижаться на судьбу. Но как больно и как стыдно, Что признания не видно, И, должно быть - как обидно! - Я без славы и умру. Но лишь только вновь на сцену, Ты играешь вдохновенно, И все горести мгновенно Забываются как сон. Лишь тогда венок терновый Превращается в лавровый, И я снова, снова, снова Выбегаю на поклон. Ах, театр! Ах, театр! Пусть года летят куда-то! Нету денег - и не надо! Лишь бы слышать "браво", "бис"! В бенефисы на карете, И шампанское в буфете - И профессии на свете."
